PravoDay

Как такая коллизия должна решаться? Поскольку речь идет о двух специальных (lex specialis) законах федерального уровня, одновременно вступивших в силу, то при ответе на этот вопрос остается только развести руками.

Во всяком случае ясно, что привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления против интересов службы в некоммерческих организациях, способно вызвать серьезные затруднения на практике.

Наконец, втретьих, отличие текстов п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ и ст. 271 УПК заключается в том, что в первом из них говорится об особом порядке "уголовного преследования", а во втором "привлечения к уголовной ответственности". Здесьто и кроется тот ребус, решение которого позволяет объяснить процессуальный механизм применения уголовно-правовых норм, содержащихся в ст. 201 и 204 нового УК РФ.

В сущности, если оставить в стороне нюансы (указание в УПК РФ на руководителя организации), то все процессуальное объяснение п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ, сделанное законодателем в Федеральном законе от 15 декабря 1996 г., сводится к одному выражению - "привлечение к уголовной ответственности". Именно из этой формулы необходимо черпать ответы на многочисленные вопросы, возникающие при анализе интересующего нас примечания. На какой стадии или этапе процесса требуется получить заявление или согласие руководителя коммерческой организации для того, чтобы привлечь к уголовной ответственности лицо, виновное в совершении преступления против интересов службы в ней? Можно ли впоследствии отозвать такое заявление или согласие, если, допустим, вред добровольно возмещен (или в иных случаях)? Допускается ли возбуждение уголовного дела по данной категории преступлений при наличии любого иного повода, перечисленного в ст. 108 УПК РФ (кроме заявления руководителя), с тем, чтобы впоследствии ставить вопрос о получении соответствующего согласия на привлечение к уголовной ответственности, или это категорически исключено? Перечень вопросов можно было бы продолжить, и лаконизм законодателя, сформулировавшего ст. 271 УПК РФ, способен вызвать лишь удивление[10].

Кроме того, интересующая нас норма УПК РФ является не только краткой, но и крайне неудачной с процессуальной точки зрения, что значительно затрудняет решение и без того непростых проблем, поставленных законодателем в п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ. Во первых, термин "привлечение к уголовной ответственности", используемый в ст. 271 УПК РФ, всегда вызывал дискуссии в отечественной теории уголовного процесса и толковался весьма неоднозначно, о чем будет сказано далее. Единства во мнениях здесь нет до сих пор. Во-вторых, не менее сложное понятие "уголовное преследование" никогда не сводилось лишь к "привлечению к уголовной ответственности". Однако законодатель, процессуально интерпретируя в статье 271 УПК РФ пункт 2 примечания к ст. 201 УК РФ, поступил именно таким образом, вступив в полное противоречие с теми подходами к понятию "уголовное преследование", которые существовали до того[11]. Подобного рода теоретические новации ничего, кроме путаницы, принести не могут.

Как бы то ни было, процессуальный порядок привлечения к уголовной ответственности за совершение преступлений против интересов службы в коммерческих организациях ныне установлен ст. 271 УПК РФ, и краткость или неудачная редакция этой статьи не могут служить препятствием для ее применения. В то же время применение данной статьи возможно лишь при решении вопроса о юридической природе данной процессуальной нормы и ее месте в системе действующего уголовно-процессуального права. Только четкий ответ на столь широко поставленный вопрос позволит ответить на более конкретные вопросы, связанные с особенностями уголовного преследования по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих организациях, и найти выход из того тупика, в который нас поставил законодатель, сформулировав ст. 271 УПК в ее нынешнем виде[12].

Анализ как самой ст. 271 УПК РФ, так и тех точек зрения, которые были высказаны в литературе (чаще всего мимоходом) по поводу ее процессуального значения, приводит к необходимости разграничения двух противоположных подходов к вопросу об особенностях уголовного преследования по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих организациях.

Подход первый. Он основан на узком буквальном толковании ст. 271 УПК РФ, где законодатель использовал формулу "привлечение к уголовной ответственности по заявлению коммерческой или иной организации". Напомним, что "во многих случаях закон употребляет с одним и тем же смыслом разные по существу понятия: "привлечение в качестве обвиняемого" и "привлечение к уголовной ответственности" (ст. 2 и п. 4 ст. 232 УПК РФ и др.)"[13]. В силу этого обстоятельства и несмотря на многочисленные выступления критиков[14] постепенно в российской уголовно-процессуальной доктрине стала господствовать концепция, согласно которой моментом привлечения лица к уголовной ответственности является не вынесение судом обвинительного приговора (что было бы логично), а вынесение следователем или органом дознания в соответствии со ст. 143 УПК РФ постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого[15]. В итоге сложилась ситуация, когда каждое употребление в уголовно-процессуальном законе выражения "привлечение к уголовной ответственности" (как, например, в ст. 271 УПК) почти всеми процессуалистами понимается как привлечение в качестве обвиняемого в порядке ст. 143 УПК РФ.