PravoDay

Наиболее общепринятой в отечественной доктрине уголовного права является теория необходимого причинения (необходимой и случайной причинной связи). Например, В.Е. Мельникова отмечает следующие черты причинности: «Наступивший существенный вред может быть вменен должностному лицу в ответственность, когда он явился необходимым закономерным последствием совершенного должностным лицом действия либо, наоборот, бездействия, имел в этом свое основание».

Такое разъяснение полностью согласуется с основными положениями данной теории. А.А. Пионтковский указывал, что «вопрос об ответственности за наступившие последствия может быть поставлен и положительно решен лишь тогда, когда эти последствия были необходимыми, закономерными последствиями совершенного лицом действия, имели в нем свое основание». Деяние, совершаемое в силу служебного положения виновного, должно по времени предшествовать наступлению существенного вреда, указанного в законе. Оно должно являться главной и непосредственной причиной его наступления. Вред должен быть необходимым и закономерным, а не случайным последствием деяния по службе.

Противоположного мнения придерживается М.Д. Лысов, который усматривает ее упречность в смешении объективного и субъективного, сложности доказывания при опосредованном причинении вредных последствий, и стоит на позициях непосредственной (прямой, ближайшей) причинной связи. При этом он выделяет несколько характерных видов причинных связей: 1) непосредственные и опосредованные; 2) прямые и ответвленные (аберрационные); 3) ближайшие и отдаленные; 4) простые и сложные. В отличие от непосредственной, при опосредованной причинной связи последствия вызываются не действиями должностного лица, а действиями других лиц или воздействием производственных факторов либо сил природы. Критерием отграничения является установление объективно общественно опасного характера совершенного должностным лицом деяния.

Теория непосредственной причинной связи не раз подвергалась обоснованной критике в научной литературе, в частности, в связи с тем, что не общественная опасность деяния является критерием причинности, а наоборот, причинная связь между деянием и общественно опасным последствием придает деянию общественно опасный характер. Поэтому нет оснований для оспаривания ставшего традиционным мнения об обязательности установления необходимой причинной связи между превышением должностных полномочий и соответствующими последствиями.

Состав данного преступления сконструирован как материальный, поэтому оконченным преступление следует считать с момента наступления общественно опасных последствий.

Подводя краткий итог, следует отметить, что объективная сторона злоупотребления должностными полномочиями в доктрине уголовного права понимается достаточно единообразно и в целом соответствует законодательной трактовке этого состава преступления. Наиболее типичные ошибки в судебной практике связаны с игнорированием специфики действий должностного лица, содержания последствий и развития причинной связи.

Введение в УК РФ признака «использование служебных полномочий» вместо признака «использование должностного положения» положило конец многолетним спорам специалистов об узкой и широкой трактовке понятия «использование должностного положения». Закон однозначно решил эти споры в пользу узкого понимания данного признака рассматриваемого преступления. Представляется, что вполне обоснованно отказался новый закон и от двойного наименования этой статьи, исключив указание на злоупотребление властью, поскольку никаких принципиальных отличий между злоупотреблением властью или должностными полномочиями нет.