PravoDay

Ученые, исследующие вопросы влияния моральнопсихологических факторов на реформирование отечественной уголовно-исполнительной системы, отмечают, что понимание общечеловеческих ценностей в их западной интерпретации исходит из приоритета свободы и индивидуализма личности, в то время как в восточной ментальности эти ценности занимают подчиненное место после категорий ответственности и коллективизма: с учетом того, то Россия одновременно является и европейской, и азиатской державой, это обстоятельство имеет определенное значение, которое следует принимать во внимание при оценке взглядов на взаимосвязь права и нравственности.

Говоря о соотношении правовых и нравственных начал уголовного судопроизводства в контексте сущности и содержания правоприменительной деятельности, представляется необходимым видеть два аспекта.

Первый из них заключается в том, что нравственное есть внутреннее проявление сущности права как более позднего по сравнению с моралью регулятора общественных отношений, получившего закрепление в законодательном акте. Здесь противоправное поведение одновременно есть и безнравственное поведение. В этом смысле приводимые теми или иными авторами примеры безнравственных действий, например пытки, являются семантически допустимыми". Нельзя не сказать о том, что проявлению этой стороны нравственности в её взаимодействии с правом посвящено значительное число работ, в том числе монографического характера.

Другой аспект соотношения этики и права основывается на оценке нравственности как более раннего, по отношению к праву, регулятора поведения, выполняющего в условиях действия последнего роль дополнительного фактора упорядочения общественных отношений, в том числе как гарантия злоупотребления правом. Именно этот случай имеют в виду, когда отмечают, что право само по себе, без религиозного и нравственного обоснования входит в систему общепризнанных ценностей, но в силу кризисных общественных явлений, связанных с правовым нигилизмом, требует подкрепления с помощью авторитета религии и нравственности.

Эта сторона вопроса отражает подход, в соответствии с которым правоприменитель должен не только руководствоваться этическими положениями, которые получили отражение в законе (т.е. следовать закону), но и соблюдать общие нравственные требования. Изучение этого аспекта соотношения этики и права для целей правоприменительной деятельности необходимо в силу того, что возможности права предоставлять модель отдельных отношений ограничены в силу характера этих отношений. Опасение оставить без социальной защиты, несомненно, важные общественные отношения вызывает необходимость построения различного рода этических систем, выражением которых являются кодексы поведения должностных и иных лиц. При этом особая сложность формулирования норм этических кодексов состоит в необходимости строгого разделения юридических и этических начал профессиональной деятельности. Можно встретить небесспорное суждение о том, что обязывающая норма профессионального (этического) кодекса отсылает к юридическому закону; это порождает замкнутый круг: чтобы быть нравственным, необходимо соблюдать требования юридической нормы при её применении. Монографические работы, в которых исследуется проявление этой стороны нравственности в её взаимодействии с правом, в настоящий момент отсутствуют.

В рамках рассмотрения второго аспекта соотношения этики и права научно-исследовательский акцент надлежит делать на регулятивных возможностях моральных норм, позволяющих уточнять весьма непростые в оценке ситуации, возникающие в деятельности правоприменителя.

В силу того, что уголовно-процессуальный закон определяет лишь рамки тактической деятельности следователя и иных субъектов уголовного судопроизводства, нормы нравственности становятся некой производительной силой: и как дополнительным средством защиты прав и свобод, и как фактором, призывающим участников уголовного судопроизводства следовать началам общечеловеческой морали. В то же время именно указанные выше ситуации являются предметом диаметрально противоположных суждений о допустимости либо недопустимости тех или иных способов действия. Происходит это, на мой взгляд, потому, что этической оценке подлежит не просто поведение, а поведение в процессе правоприменительной деятельности, изначально предполагающей возможность применения должностным лицом мер государственно-правового принуждения.